"Результативные" фонды

В последние годы мы стали свидетелями возник­новения культа "результативности" в сфере управ­ления инвестиционными фондами (и даже во многих трастовых фондах). Сразу же отметим, что это явле­ние не имеет отношения к большинству грамотно сформированных инвестиционных фондов, а касает­ся только небольшой части фондов, деятельность ко­торых привлекла к себе повышенное внимание.

Вот эта история. Некоторые инвестиционные фон­ды поставили перед собой цель превзойти среднюю результативность рынка (или фондового индекса Доу-Джонса). На протяжении определенного времени им удавалось этого достичь, что и послужило очень хо­рошей рекламой и привлекло дополнительные сред­ства. Цель была осуществимой, но, к сожалению, дело в том, что чем крупнее фонд, тем большие риски он принимает на себя для ее достижения.

Ситуация, сложившаяся вокруг феномена "результативности", заставила многих из тех, у кого был огромный опыт проведения операций на фондо­вом рынке еще начиная с 1920-х годов, только пока­чивать головой. Но взгляды таких людей по многим причинам считались устаревшими и неуместными в этой (второй) "новой эре". Во-первых, что очень важно, практически все эти успешные инвесторы были молодыми 30-40-летними людьми, чей опыт работы на фондовом рынке ограничивался рамками длительного "медвежьего" рынка 1948-1968 годов. Во-вторых, они часто действовали так, словно исхо­дили из того, что "хорошие инвестиции" — это толь­ко те акции, для которых прогнозируется хороший рост курса на протяжении следующих нескольких месяцев. Это привело к крупным вложениям в акции новых компаний, цена которых абсолютно не соот­ветствовала их капиталу или полученной прибыли. "Оправдание" для таких действий можно искать, с одной стороны, в наивной надежде на будущие ус­пехи этих компаний, а с другой, в стремлении экс­плуатировать спекулятивный энтузиазм не инфор­мированной и жадной массы инвесторов.

Конкретные имена упоминать не будем. Но у нас есть все причины для того, чтобы привести приме­ры конкретных компаний. Наиболее яркий пример "результативного фонда", название которого было на слуху у инвесторов, — Manhattan Fund, Inc., ор­ганизованный в конце 1965 года. Первая его эмис­сия состояла из 27 миллионов акций, продававших­ся по цене от 9,25 до 10 долл. за одну акцию. Ком­пания начинала свою деятельность с капиталом в 247 млн. долл. Ее основной инвестиционной це­лью, конечно же, была покупка "акций роста". По­этому большинство средств она вкладывала в акции со следующими характеристиками: высокие значе­ния коэффициентов Р/Е; отсутствие дивидендов (или они очень небольшие); значительное количе­ство инвесторов, склонных к спекуляции; значи­тельные колебания курса. Доходность инвестици­онного фонда в 1967 году составила 38,6%, что в не­сколько раз больше отметки в 11%, показанной индексом Standard & Poor's.

Инвестиционный портфель Manhattan Fund в кон­це 1969 года имел, мягко говоря, нетрадиционный вид. Поразительным был тот факт, что в течение следую­щего полугодия две компании, акции которых числи­лись среди наиболее крупных активов фонда, начали процедуру банкротства, а против третьей в 1971 году кредиторы выдвинули судебные иски. Еще больше удивляло то, что акции как минимум одной из этих обреченных компаний были куплены не только инве­стиционными фондами, но и фондами университет­ских пожертвований (university endowments funds), трастовыми отделами крупных банков и другими по­добными организациями.

 Одной из "обреченных" компаний, о которых ведет речь Грэхем, быт корпорация National Marketing Corp. Об этой афере на фон­довом рынке см. в публикации Andrew Tobias. "The Funny Money Game" (Playboy Press, New York, 1971). Среди опытных инвесторов, которые попались на удочку харизматичного основателя NSM Корта Ранделла, были фонды пожертвований Корнельского и Гар­вардского университетов, а также трастовые отделы таких пре­стижных банков, как Morgan Guaranty и Bankers Trust.